Стихи Иосифа Бродского в исполнении Романа Ходосова

Дима, пару строк кто и что

Очень люблю стихотворение-Пилигримы....и не только( у Бродского)
Много и песен на этот текст.
Исполнение Р. Ходосова меня, к примеру, не вдохновляет, но тебе-спасибо за идею и за труд .

Я входил вместо дикого зверя в клетку, 
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, 
жил у моря, играл в рулетку, 
обедал черт знает с кем во фраке. 
С высоты ледника я озирал полмира, 
трижды тонул, дважды бывал распорот. 
Бросил страну, что меня вскормила. 
Из забывших меня можно составить город. 
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна, 
надевал на себя, что сызнова входит в моду, 
сеял рожь, покрывал черной толью гумна 
и не пил только сухую воду. 
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя, 
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок. 
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя; 
перешел на шепот. Теперь мне сорок. 
Что сказать мне о жизни Что оказалась длинной. 
Только с горем я чувствую солидарность. 
Но пока мне рот не забили глиной, 
из него раздаваться будет лишь благодарность. 

Анализ стихотворения Бродского «Я входил вместо дикого зверя в клетку…»

Накануне своего сорокалетия Бродский написал стихотворение «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» (1980), ставшее впоследствии одним из самых популярных его текстов. Сам Иосиф Александрович очень любил это произведение, часто читал его во время публичных выступлений, рассматривал в качестве этапного, ведь в нем он подводил итоги четырех десятков лет жизни – рассуждал о прошлом, выражал отношение к настоящему и будущему. У критиков-современников стихотворение вызвало противоречивые отзывы. Литературовед Валентина Павловна Полухина сравнивала его с «Памятниками», принадлежащими перу Пушкина, Горация,Державина. Писатель Александр Исаевич Солженицын называл произведение «преувеличенно грозным». По его мнению, Бродский слишком мало пробыл под стражей и в ссылке, чтобы настолько сильно драматизировать.

В стихотворении лирический герой, явно представляющий собой альтер эго поэта, рассказывает о важнейших событиях своей жизни. Практически каждую строку можно сопоставить с конкретным фактом из биографии Бродского. «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» — тюремное заключение, связанное с обвинениями по делу о тунеядстве; «выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке…» — ссылка в деревню Норенская, расположенную в Архангельской области. Кстати, в интервью журналисту Соломону Моисеевичу Волкову Иосиф Александрович называл время ссылки счастливейшим в жизни. В этот период он активно занимался изучением английской поэзии, в частности, речь идет о творчестве Уистена Одена. В четвертой, пятой и шестой строках упоминается эмиграция. Герой говорит, что ему довелось жить у моря, играть в рулетку, обедать черт знает с кем во фраке, с высоты ледника озирать полмира. Далее выражено отношение к отъезду из СССР: «Бросил страну, что меня вскормила…». С ностальгией лирический герой пытался бороться не самыми правильными способами: «…и не пил только сухую воду». Из всех фактов, сообщенных в стихотворении, к числу нейтральных относятся лишь несколько, среди них – «надевал на себя что сызнова входит в моду». Торжественный строй текста скрывает за собой одну важную вещь – герой ни о чем произошедшем не сожалеет. Все случившееся воспринимается как данность, неизбежность, практически античный рок, от которого не убежать, не скрыться.

Во второй части биографические события отходят на второй план. Герой переключается на рассказ о творчестве. Главная фраза здесь: «Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя…». Как правило, человек не способен управлять собственными снами (исключение – осознанные сновидения, но в рамках этой статьи нет смысла подробно о них говорить). В конце 1980-х Бродский писал об одном из своих снов, что пытался обеспечить его повторяемость, обращаясь со своим сверх-Я не менее жестоко, чем со своим бессознательным. Когда сновидение воспроизводится на сознательном уровне, оно становится частью творческого акта, теряя самостоятельность. Если воспринимать сон в качестве метафорического образа поэтического творчества, то «вороненый зрачок конвоя» — самоцензура. Это объясняет и следующую строчку: «Позволял своим связкам все звуки, помимо воя…».

Финал стихотворения – подведение итогов. Эта часть вызывает у литературоведов наибольшее количество споров, более или менее общепринятой ее трактовки пока не существует. Приведем здесь только одно объяснение, принадлежащее Полухиной и отличающееся прямолинейностью. По ее мнению, в конце лирический герой не проклинает и не идеализирует давно оставленные позади события, а только выражает благодарность, причем неясно, кому конкретно – судьбе ли, Господу ли, жизни ли.

Добавил краткую биографию в описание поста, а более полную можно прочитать в Связанных постах или по ссылке Бродский Иосиф Александрович

Спасибо, Татьяна!
Я чуть выше Анализ стихотворения выложил. 

ХорошоБродский-это всегда хорошо....спасибо!

Дима, приоткрыл мне Бродского, всегдя я относился к нему остороженно (не о... не на...)

Владимир,
"Бойтесь данайцев, дары приносящих".....
но не Бродского-он несет только замечательные стихи.....))

Дима, спасибо!!!!!
Татьяна, спасибо за дополнения!!!!

Вероника, для тебя.

Крик в Шереметьево-1962 год.
И. Бродский

Класс....