Лицензионная деятельность в музыкальной сфере непосредственно связана с охраной авторских и смежных прав, поэтому сначала - об этом.

Вообще, в СССР охрана авторских прав существовала с 1925 года. До этого времени все опубликованные произведения национализировались, а автор получал только единовременное вознаграждение (гонорар) при первой публикации.  Далее любое физическое лицо или организация могли использовать опубликованное произведение без выплаты авторских отчислений. В 1925 СНК все же изменил законодательство и принял «Постановление об авторском праве», которое предусматривало оставление за автором всех прав на произведение в течение 25 лет после первой публикации.  Для утверждения в авторских правах не требовалось регистрации или лицензирования – охрана авторства автоматически начиналась с момента опубликования произведения, автор мог получать вознаграждение за каждую новую публикацию в течение указанного срока, а в случае нарушения противоправное действо могло быть обжаловано в суде. Впрочем, постановление действовало только в пределах Советского Союза, никоим образом не затрагивая прав зарубежных авторов. Кроме того, постановление касалось только литературных произведений и технических новшеств, не затрагивая музыкальную жизнь никоим образом.

Это дало волю граммоиздателям (в том числе государственным), которые с удовольствием печатали бы пластинки зарубежных исполнителей, не уплатив за это ни копейки, но широкомасштабную экспансию забугорной музыки в граммоиндустрии сдерживал идеологический фильтр - негоже было революционному народу слушать буржуйскую музыку. Кое-что, впрочем, проникало сквозь "революционный занавес".

Советские пластинки с музыкой в исполнении зарубежных исполнителей. 10е-30е годы. На них не всегда печатались наименования исполнителей

Все это продолжалось почти полвека, менялись только сроки охраны авторства:  в 1928 этот срок был увеличен на всю жизнь автора плюс 15 лет после его смерти, с выплатой авторских после кончины родственникам усопшего.  Таким образом, СССР максимально приблизил свое законодательство в области авторских прав к существовавшему тогда европейскому, но только внутри страны.

В 1961 вышла новая редакция, уже в виде Закона. Основные положения Закона, впрочем, соответствовали Постановлению 1928 года. Авторские права забугорных субъектов, опять же, законом не регулировались никак. Но впервые в закон были введены формулировки, касающиеся защиты авторов музыкальных произведений - внутри страны, но никак не вне ее.

А копии зарубежных пластинок продолжали издаваться безвозмездно, то есть даром - неважно, соглашались исполнители на такой расклад, или нет. А у издателей оригинальных записей и вовсе никто разрешения спрашивать не собирался.

Продукция "Грампласттреста", совнархозов и "Мелодии" по части импортного репертуара. 40е- 60е годы

Впрочем, еще до 61го, обнаружилась обидная деталь.  Продукция советской звукозаписывающей промышленности продавалась практически только в СССР – за границей ее не знали. Попытки же выхода со своими грамзаписями на международную арену терпели крах: советские производители грамзаписей представляли из себя разрозненную сеть заводов и студий, принадлежащих местным совнархозам, и не было в их действиях и подборе репертуарной политики особой централизации, эдакого «кулака», способного изменить ситуацию.

Одной из целей создания единой государственной звукозаписывающей компании и было – выйти на международный рынок со своим винилом.

В 1964м была создана ВФГ «Мелодия», объединившая под своим логотипом все сколько-то значимые предприятия по записи фонограмм и производству пластинок (а незначимые были либо распущены, либо отданы в распоряжение отделов культуры обл- и горисполкомов, превратившись в т.н. «студии звукозаписи», записывающие «звуковые письма» на открытках, а позже переделанные под магнитную запись).

С самого начала своего существования «Мелодия» развила бурную деятельность, направленную на экспорт советской музыки за рубеж. Поскольку права на внешнеторговую деятельность советская фирма грамзаписи не имела в принципе (почему – вопрос интересный, но не ко мне), ее интересы на международном рынке представляла советская экспортная организация «Международная книга» (на иностранные языки название не переводилось – в договорах указывалась транслитерация названия в алфавит страны заключения контракта).

При первых же попытках продать свою граммопродукцию за бугор, выяснилось немного неожиданное обстоятельство: зарубежные звукозаписывающие лейблы, готовые, в принципе, покупать и печатать советскую музыку, сделать это законным образом никак не могли. СССР не присоединился ни к одному международному договору в области защиты авторских прав (в т.ч. не подписал главный документ – Женевскую Всемирную конвенцию 1952 года), и все изданные пластинки на территориях стран-подписантов таких договоров были бы немедленно признаны контрафактом. Конечно же, было совершенно непонятно, каким образом производить оплату за изданные диски и кому производить авторские отчисления.

Среди стран-подписантов Женевской конвенции все было просто: лейбл, желающий издать пластинку другого лейбла, в том числе находящегося на территории иной страны, приобретал лицензионные права на определенный тираж, и делал авторские и иные отчисления в пользу лейбла-оригинала. На практике же, крупные транснациональные корпорации просто создавали свои филиалы на территории иной страны, и печатали диски, как хотели.

В Европе выход был вскоре найден. В 1965 «Международная книга» и «Ariola GmbH» (ФРГ) заключили контракт: согласно этому документу, было создано юридическое агентство-дистрибьютор, которому передавались права на издание части каталога «Мелодии», а уже дистрибьютор работал с лейблом. «Ariola» перечисляла деньги за издание дисков на счет агентства (находящегося на территории ФРГ), а агентство, не имеющее юридической связи непосредственно с процессом грамзаписи, рассчитывалось с «Мелодией»; таким образом, формально законность была соблюдена. Пластинки выходили под лейблом "Melodia-Eurodisc".

Продукция лейбла "Melodia-Eurodisc", 60е-70е годы, ФРГ

В Америке пошли похожим, но иным путем: в 1966 был создан совместный c «Capitol» лейбл «Melodiya / Angel» (иначе говоря, совместное предприятие) для производства грампластинок из советского каталога. Опять же, действующие правовые акты при этом формально нарушены не были.

Некоторые пластинки, выпущенные под лейблом "Melodiya / Angel" на мощностях "Capitol Records" в США, 60е-70е годы

Еще до конца 60х были заключены контракты еще с несколькими европейскими фирмами грамзаписи.

Таким образом, к концу 60х, советская музыка проникла-таки за «железный занавес». Правда, эстраду Союза Запад особо издавать не спешил, да и «Мелодия» сама не сильно продвигала эстрадных звезд, отдавая предпочтение классике и национальному фольклору, которые пользовались традиционным спросом на международном музыкальном рынке.

А в самом Союзе пластинки иностранных исполнителей по-прежнему издавались по мере хотения ВФГ: всегда с учетом идеологических особенностей советской культуры, но почти всегда без учета любых финансовых интересов самих артистов и их менеджмента. Причем иностранных пластинок выпускалось не то чтобы много, но все же они издавались. Если «Мелодия» сама записывала диск в своей студии (например, во время гастролей иностранца в СССР) – артист получал ту же стандартную студийную ставку, как советский исполнитель (в зависимости от категории исполнителя и размера пластинки – максимально до 200 руб. за «гигант»). По слухам, какие-то деньги выплачивались по линии «обществ дружбы» (например, СССР-Франция), если исполнитель был из страны, с которой общество было организовано. Остальные музыканты и их лейблы не получали за переиздание ничего.

Между тем, с середины 60х до начала 70х, мощности заводов «Мелодии» были существенно модернизированы, и начали выпускать продукцию конкурентоспособного качества. Шеллак сдал все свои позиции винилу, стало больше пластинок-«гигантов» (12’’), происходил постепенный переход от моно-звука к стерео. Обновился и эстрадный зарубежный репертуар «Мелодии».

К началу 70х ВФГ (точнее, ее представитель за бугром «Международная книга») оказалась в довольно щекотливой ситуации. Зарубежные партнеры начали задавать неудобные вопросы типа: почему мы платим советскому лейблу деньги за издание его пластинок, а он нам в ответ – ничего? При том, что аудитория внутри СССР подчас в разы превышает слушательский потенциал практически любого зарубежного лейбла? Начались разборки на разных уровнях. Philips и Polydor, с которыми «Международная книга», по слухам, собиралась заключить контракты, отказались от сотрудничества до урегулирования правовых моментов.

Жить дальше в правовом международном авторском вакууме не получалось, хоть и хотелось. И в 1973 году СССР присоединился к Женевской конвенции по авторским правам (1952) – грубо говоря, упрощенному варианту Бернской конвенции (1886). Год присоединения был избран не случайно: в 1974 вступали в силу поправки к Женевской конвенции, внесенные в Париже в 1971, значительно ужесточавшие этот документ в области смежных прав. Подписав конвенцию до вступления в силу поправок, Союз брал на себя обязательства только по основному тексту 1952 года.

Что конкретно означало для Союза подписание конвенции? Советские авторы лишались «переводного права», т.е. не могли больше невозбранно присваивать чужие забугорные мелодии и делать из них свои песни. Фирма «Мелодия» более не могла издавать пластинки зарубежных исполнителей без их личного согласия, или закупленной у издающего их пластинки лейбла лицензии, причем каждый раз - отдельной. Это два основных «неудобства». Существовал еще и ряд более мелких не слишком приятных обязательств. Например, на изданной пластинке нельзя было написать просто: «исполняет оркестр». Теперь необходимо было указывать, какой именно оркестр, даже если он выступал в качестве аккомпаниатора.  Ну и т.д., по мелочам.

Нельзя сказать, что вот так вдруг, сразу, ВФГ стала печатать лицензионный винил. В 1973 не вышло ни одной лицензионной пластинки. Вообще, в конвенции предусматривался переходный период на три года, хотя ВФГ перешла на лицензии почти полностью гораздо раньше – первый лицензионный винил появился уже в 1974, хотя некоторые пластинки (как «миньоны», так и «гиганты») выходили без наличия лицензий еще долго – в массе своей, до 1976 года, да и позже, в 80х, случались пиратские артефакты. Но об этом – ниже.

Как осуществлялась лицензионная политика «Мелодии»? При «Международной книге» была создана специальная организация – Совет по лицензиям. Туда входило большое количество представителей: чиновники от культуры, музыковеды, композиторы, музыканты, известные филофонисты и т.д. Обязательно присутствовали переводчики с разных языков, идеологи, критики, представители ВФГ. «Международная книга» запрашивала у интересующего ее иностранного лейбла каталог его пластинок, и производился отбор. По воспоминаниям современников-работников ВФГ, все это было весьма формально. На самом деле, изначально было ясно, какая пластинка будет издана, все остальное – технические детали. Избранный для печати диск не утверждался Советом крайне редко.

В основе лицензионного отбора лежали следующие принципы:

1.Идеологическая основа. Ни при каких обстоятельствах не могли быть изданы пластинки: содержащие какую-либо критику коммунистической идеологии, советской действительности в настоящем и прошлом; прямо прославляющие капиталистические ценности и буржуазную мораль, сравнивающие в невыгодном для СССР свете капитализм и социализм; содержащие любые упоминания имен российских или советских исторических личностей в ироничном или фривольном смысле.

2.Лояльность. Пластинки исполнителей, которые позволяли себе публично негативно высказываться об СССР или его руководстве в настоящем и прошлом, не издавались.

3.Моральный кодекс. Не издавались записи, где упоминались: насилие, откровенная эротика, наркота, национализм, гомосексуализм, проституция и т.д.

4.Пристойность поведения артиста. Учитывалось художественное оформление оригинала конверта пластинки, просматривались телетрансляции выступлений исполнителя, дабы исключить из каталога ВФГ диски откровенно эпатажных скандальных личностей.

Пункты 3 и 4 из этого списка были не строго исполняемыми: песни, содержавшие деяния по п. 3, могли быть просто исключены из содержания лицензируемой пластинки, а остальные могли быть изданы; в случае неподобающего конверта пластинки (п. 4), обложка могла быть заменена «Мелодией» на более, с точки зрения ее руководства, подходящую. А вот пункты 1 и 2 выполнялись всегда неукоснительно, и пластинки подобного плана и таких исполнителей не издавались вплоть до конца 80х.

Кроме того, в разное время исключались из рассмотрения Совета по лицензиям целые музыкальные жанры: альтернативная, экспериментальная музыка (всю дорогу); рок-музыка и любые ее течения и разновидности (до начала 80х);  музыка «новой волны» и модерн-джаз (до середины 80х); и т.п. музыкальные, с точки зрения Совета по лицензиям, «излишества». Были некоторые исключения, которые, в общем, только подтверждали правило.

Предъявлялись к закупкам лицензий и "экономические" требования. Количество действительно современных знаменитых артистов среди тех, чьи пластинки лицензировались «Мелодией», было относительно небольшим. Лицензии на выпуск таких дисков стоили дорого, дорогими были и гонорары исполнителям, а суммы, выделяемые на закупки (особенно до начала 80х) были невелики. Кроме того, «Международная книга» обычно работала только с теми зарубежными лейблами, которые проявляли интерес к советской музыке и закупали лицензии на производство советских пластинок.

Как вообще происходил процесс лицензирования – от закупки лицензии до выпуска пластинки?

Общая схема должна была быть примерно такой. «Международная книга» запрашивала каталог дисков лейбла-партнера, с которым заключалось что-то вроде ничего не значащего договора о намерениях. Из каталога выбирался один или несколько дисков, с партнером обсуждалась цена этих записей. Затем, если стороны сходились в цене, записи подробно препарировались Советом по лицензиям: изучалась музыкальная составляющая, переводились на русский язык тексты песен. В случае, если что-то в содержании пластинки не устраивало Совет, одна или несколько композиций могли быть исключены из диска или заменены на другие; если были претензии к оформлению обложки – высказывалось предложение заменить ее.  Далее заключался договор лицензии между зарубежным лейблом и «Международной книгой». Потом «Международная книга» передавала исходник записи в студию «Мелодии» для изготовления матрицы. В лицензионный контракт мог быть включен пункт об обязательном утверждении лейблом-владельцем записи конечного советского продукта. В этом случае ВФГ изготавливала тестовый тираж диска на одном заводе, и несколько экземпляров отправлялись на утверждение владельцу прав на оригинал. Он мог внести свои поправки (чаще всего, впрочем, обходилось без них), после чего составлялся дополнительный протокол к контракту, и «Мелодия» печатала тираж пластинки, означенный в договоре.  Если же пункта об утверждении в контракте не было, ВФГ сразу печатала массовый тираж усилиями всех своих заводов-изготовителей.

В реальности, все происходило немного иначе. Как правило, Совету по лицензиям было заранее известно о намерениях купить права на издание той или иной конкретной пластинки. Некоторые диски выходили в канун или сразу после гастролей зарубежной звезды в СССР; было много пластинок победителей конкурса «Евровидения» разных лет; выходила архивная серия американских джазовых пластинок. Так что запрос каталога был, чаще всего, необходимой юридической формальностью.  Формально соблюдались и некоторые иные действия в области лицензирования.

В любом случае, сложная лицензионная схема растягивала процесс от закупки лицензии до поступления пластинок на прилавки магазинов на 1-3 года.

Тиражи лицензионных дисков (как, впрочем, и большинства отечественных) «Мелодия» не раскрывала никогда. Очень приблизительно можно оценить только лицензионную деятельность «Мелодии» в начале 80х (80-82): тогда в год закупалась около 30 лицензионных пластинок, выходивших общим тиражом около миллиона экземпляров ежегодно. Таким образом, в среднем, тираж одной «лицензии» можно оценить примерно в 30 – 35 тыс. экземпляров (на самом деле, тиражи распределялись неравномерно, и некоторые пластинки выходили и вовсе тиражом в 10-15 тыс). Разумеется, таких тиражей не хватало, даже чтобы обеспечить хотя бы одним экземпляром пластинки каждую торговую точку на территории Союза. Поэтому счастливыми обладателями популярного лицензионного винила становились, чаще всего, обитатели столицы, успевшие добежать в нужный момент до фирменного магазина на Калининском проспекте, а остальные, особенно провинциальные, меломаны часто вообще не знали о выходе пластинки: информация о лицензионных дисках не публиковалась в каталогах посылторга и ежемесячных бюллетенях ВФГ.

Почему тиражи лицензионных лонгплеев были столь мизерными? Основная причина вовсе не в том, что Минкульт с «Мелодией» специально ставили препоны на пути проникновения западной музыки в Союз. Лицензирование популярных пластинок – вообще дело недешевое, а особенно – гипермассовые их тиражи в миллионы экземпляров. С отечественными исполнителями все решалось просто: они получали фиксированную единовременную сумму за работу в студии, а с продаж пластинок не имели ничего, кроме всесоюзной славы (что, впрочем, тоже немаловажно).  В случае с зарубежными пластинками схема не проходила: по подавляющему большинству лицензионных контрактов, за каждый проданный экземпляр пластинки ВФГ была обязана платить лейблу-владельцу прав, как правило, в твердой валюте. Часть даже оговоренных в контракте небольших тиражей не то что не приносили «Мелодии» какой-то серьезной прибыли, но и были убыточными (учитывая сравнительную дешевизну советского винила, неконвертируемость советского рубля и реальную его стоимость при пересчете в конвертируемую валюту). Исключение составляли некоторые (очень немногие) диски, лицензии на выпуск которых не предусматривали ограничения тиражей «Мелодии» внутри Союза, либо расчет за которые велся в рублях (были и такие, например, при работе с некоторыми французскими и голландскими лейблами). Такие пластинки выпускались несколькими массовыми тиражами, и купить их было можно везде и всегда, были бы деньги и желание.

Существует расхожее мнение, что в каждую лицензионную пластинку «Мелодия» вносила свои коррективы, удаляя из ее содержания какие-то песни и добавляя другие. Это не так. Редактировалась содержание многих дисков, но далеко не всех.

Ряд пластинок, выпущенных «Мелодией», являются совершенно уникальными по содержанию – чаще всего, это сборники песен одного исполнителя разных лет. Каким образом лицензировались эти диски (в мировой практике подобные вольности не поощрялись) – я не знаю, и информации об этом не нашел. Тем не менее, некоторые из этих пластинок вошли в официальные дискографии их исполнителей.

Серьезные требования при издании лицензионного винила предъявлялось советскими издателями к конверту пластинки. До середины 80х годов только очень редкие советские лицензионные диски продавались в обложках, примерно соответствующих оригиналам. Советский конверт не должен был содержать каких-либо художественных изысков; пластинки, как правило, оформлялись однообразно: фотопортрет исполнителя с надписями на русском (часто – еще и на оригинальном) языке, в правом верхнем углу (редко в ином месте) – логотипы «Мелодии» и лейбла-партнера. Оборотная сторона конверта, за редкими исключениями, была белой, без рисунков и фото, с перечислением песен и, нередко, небольшой биографической справкой об исполнителе. Конверты-«раскладушки», популярные на Западе и характерные для первых тиражей оригинального, даже одиночного, винила, - «Мелодия» изготавливала исключительно для «двойных» альбомов, и то далеко не всегда. Чаще всего «двойники» можно было встретить в продаже отдельными пластинками, продававшимися комплектом или вообще разрозненно.

До самого конца 80х годов все наименования песен на конверте лицензионной пластинки переводились на русский (как правило, с названием на языке оригинала ниже русского названия, более мелким шрифтом). Чаще всего указывались авторы песен (изредка бывали ошибки, и авторами назывались совершенно посторонние люди). На яблоках винила названия, за редким исключением, печатались только на русском языке. Перевод названий песен целого ряда пластинок осуществлен так (видимо, в спешке?), как будто «Мелодия» пользовалась гугло-переводом. Некоторые композиции были «переназваны» по-русски, чтобы исключить двусмысленность, граничащую с пошлостью или иными проявлениями, идущими вразрез с моральным кодексом строителя коммунизма. Тексты песен на обложках почти никогда не публиковались.

Всего за свою лицензионную деятельность (1974-1991) ВФГ издала, по моим подсчетам (цифры могут быть скорректированы более авторитетными товарищами), 235 наименований лицензионных грампластинок в разделе «эстрада» (C-60, 62), включавшем в себя некоторое жанровое разнообразие в виде эстрады, шансона, поп-музыки, диско, джаза, рока, стилизованного фольклора и т.д. Еще были изданы по лицензии 134 альбома зарубежной классики (C-10), иностранного аутентичного фольклора (С-80), детских записей (С-50, 51, 52), речевых программ (С-40). Итого – 369 наименований лицензионных дисков, примерно по 20 лицензий в год в среднем. На самом деле, пик закупки лицензий приходится на 1980-1982 годы: тогда в год закупалось до 30 наименований. Самый же «ненапряженный» в этом плане год – 91й (3 лицензии): «Мелодию» уже растащили по кусочкам, и пластинки на ее мощностях издавали частные фирмы - SNC Стаса Намина, Sintez Records Александра Кутикова, АнТроп Андрея Тропилло, а также кучка акционерных обществ – «Орфей», «Ладъ», «Русский диск» и пр., при этом некоторые из них продолжали каталожную нумерацию «Мелодии», юридически не имея к фирме никакого отношения. О «лицензионной» деятельности этих компаний вспоминать никто не любит, так как «лицензии» чаще всего обозначались только на обложках, никак не подтверждаясь в реальности. 

И в заключение материала – о тех дисках зарубежных исполнителей, которые выпускались в «лицензионные» годы, но без покупки лицензий.

Отнюдь не все эти пластинки были «пиратками». В странах СЭВ, помимо международных актов об авторских правах, действовали внутренние соглашения между странами-участницами. Чаще всего, пластинки издавались на «бартерной» основе. Например, «Мелодия» выполняла заказ лейбла страны демлагеря, печатая тираж какой-либо пластинки для продажи на территории этой страны, и за это ей предоставлялось право на выпуск диска из каталога лейбла. Имел место и обмен «диск на диск» - ВФГ меняла пластинку своего исполнителя на винил артиста из страны СЭВ. Часть пластинок музыкальных исполнителей стран социализма были записаны непосредственно в студиях «Мелодии», и ВФГ, таким образом, сама становилась издающим лейблом. За весь период лицензионной деятельности советский лейбл закупил всего несколько реальных лицензий на выпуск чехословацких дисков и одну – в Венгрии. Как правило, лицензии были куплены на ту продукцию, которая предназначалась оригинальными лейблами для продажи в страны Запада.

Не лицензионные, но и не пиратские: диски артистов-"демократов", изданные "Мелодией", 70е-80е годы

Не нужна была, по существующим тогда правилам, лицензия на выпуск советских пластинок в том случае, если запись велась «Мелодией» во время гастролей иностранца – непосредственно из концертного зала, по трансляции, или в студии ВФГ. С одной оговоркой: пластинки этого исполнителя должны были продаваться только внутри страны, без поставок на экспорт и продажи лицензий на их выпуск, если иное не было оговорено с менеджментом артиста. До 1987 года никаких специальных разрешений не требовалось: артист получал деньги по ставкам студийной работы в СССР - в рублях, ограничений тиража не предусматривалось. С 1987 были приняты новые правила: составлялся договор между "Мелодией" и артистом (или его менеджментом), где оговаривались тираж диска и соответствующий ему гонорар в валюте, иногда в десятки раз превосходивший "внутренние" расценки в Союзе. Известен скандал, связанный с продажами пластинки "Борис Рубашкин в Москве": "Мелодия" в договоре с Борисом заявила один тираж, а выпустила дисков в несколько раз больше. Впрочем, для конца 80х это было скорее правило, чем исключение: в те времена даже лицензионные диски выходили тиражами, многократно превышающими тираж, указанный в лицензионном контракте; кроме того, были изданы массовые тиражи ранее (в 70е годы) лицензированных пластинок без продления лицензий.

Пластинки зарубежных исполнителей, записанные непосредственно в Москве во время гастролей

Еще «Мелодия» выпускала без лицензии пластинки зарубежных исполнителей, которые являлись единственными правообладателями своих песен. Такое случалось, если исполнитель не был связан контрактом ни с каким лейблом, и проводил самостоятельный выбор издателя своих фонограмм. Так было издано несколько пластинок – опять же, без права продажи за рубежом.

Альбомы, изданные по правилам "Мелодии", с оплатой единовременного гонорара артистам

Ни пиратским, ни лицензионным не является альбом "Greenpeace - Breakthrough", сборник поп-рок-хитов разных забугорных исполнителей. Он изготовлен "Мелодией" за заказу Greenpeace.

"Гринпис" издан на спонсорские деньги; процент с продаж "Мелодия" перечисляла в фонд Greenpeace

Впрочем, «пиратских» дисков в «лицензионные» годы тоже хватало. Большинство из них было издано в 1973-75 годах, т.е. во время «переходного периода». Это были, в-основном, миньоны и флекси- (гибкие) диски.

"Пиратские" миньоны "Мелодии", 70е-80е. Исполнителей на некоторых из этих пластинок обезличили, назвав просто "вокально-инструментальными ансамблями".

Были среди пиратских дисков "переходного" периода и лонгплеи-гиганты, но их не очень много; основная их часть выпущена "Мелодией" в 1973-75 годах. Впрочем, возможно, некоторые из этих пластинок (с французскими исполнителями) были выпущены в рамках какого-то культурного обмена по линии общества Франция - СССР, и пиратскими не являются.

"Пиратские" лонгплеи 73-75 годов. Их было немного, но все же были. Или не все они пиратские?

Но и позже, вплоть до конца 80х, ВФГ, хоть и редко, продолжала издавать пластинки для внутреннего рынка «пиратским», с точки зрения международного права, способом. Несколько лонгплеев было изготовлено «По заказу Московской секции ВОФ». Всесоюзное общество филофонистов – организация, несомненно, хорошая, вот только какое отношение она имела к лицензированию? «Мелодия» поступила, впрочем, хитро: в случае претензий – обращайтесь в ВОФ…

Эти, и еще некоторые, диски были изданы "по заказу ВОФ" тиражом примерно по 5 тыс. экземпляров каждый

Примерно так же поступал в 1991-92 Андрей Тропилло (АнТроп), издав на Ленинградском заводе грампластинок почти всю дискографию «Битлов» от имени какого-то «Продюсерского центра Представительства Евангельско-Лютеранских приходов России»… Но к "Мелодии" все это отношения уже не имело.

Абсолютно и несомненно «пиратской» была вся без исключения серия лонгплеев «Архив популярной музыки» (1987-89). Тут «Мелодия» избрала интересный способ обхода прав издателей: треки для пластинок были заимствованы из коллекций московских коллекционеров. Что, естественно, никак не могло быть законной причиной издания этих дисков

Серия "Архив популярной музыки" - пиратский сюрприз от "Мелодии" советским рок-мелманам

Также издавались без лицензии пластинки с архивными записями американского джаза 30х-50х годов, отреставрированными звукорежиссерами «Мелодии». Насколько это соответствовало международному законодательству в тот момент, я не знаю.

 Серия пластинок из архивов джаза. Часть дисков была выпущена по лицензии, а изображенные здесь (и некоторые иные) - кто ж их знает...

Желающие могут ознакомиться с иллюстрированными и озвученными приложениями к этому материалу, где кратко рассказано о каждой лицензионной пластинке (С-60, С-62), выпущенной ВФГ (ВТПО) "Мелодия". Основные иллюстрации вида: лицевая сторона конверта; оборотная сторона; "яблоки" винила.  Диски рассортированы по годам выпуска (могут быть небольшие расхождения ввиду того, что выпуск некоторых пластинок откладывался по нескольку раз). Почти к каждой пластинке приложена ее фонограмма в mp3. Если реальную фонограмму найти не удалось - это отмечено в конце аннотации красным шрифтом. К каждой пластинке приложены: лицевая сторона обложки и трек-лист зарубежного аналога диска (если он есть). Совпадающее содержание выделено зеленым цветом; треки, удаленные "Мелодией" - красным цветом; добавленные - синим цветом. Если треки переставлены местами - даются их реальные номера в пластинке "Мелодии" синим. Приложения находятся здесь:

1974-76

1977-78

1979-80

1981-82

1983-85

1986-88

1989-91

Предупреждение: приложения содержат большое количество графической информации, поэтому у пользователей с низкой скоростью подключения могут загружаться долго; у пользователей с лимитированным трафиком - будут его красть немеряно. 

Труд достойный ... не знаю даже как орден назвать :)

Я в восторге

Орден Мелодии
Спасибо, Кирилл! Титанический труд, но уверяю, он не пропал даром!
Личные впечатления - масса интересной информации, и, господибоже, словно еще раз прожила далекие московские детство и юность. Сколько пластинок узналось и вспомнилось!

Спасибо,Кирилл!Впору все эти посты издать одной книгой и назвать "ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ГРАМЗАПИСИ ОТ КИРИЛЛА"

Благодарю, Кирилл! Очень интересно. У меня сохранилось немало дисков из этой серии. Ностальжи. 

ОГРОМНЕЙШЕЕ СПАСИБО ЗА ВСЕ ДИСКИ ! ! ! это невероятно, я потрясен.

Просто фантастика! Невероятный труд, достойный самого глубокого изучения. Лучшие годы юности прошли в бегах по магазинам грамзаписи. Какие-то пластинки лежали годами на полках (как помню, Рафаэль и Лос Анхелес постоянно пылились на Невском, напротив Думы), а большинство лицензий доставалось случайно, как правило, в конце месяца и чаще - на втором этаже Гостиного Двора ("Галере"). В очередях тогда провёл уйму времени. А воскресные выезды на толкучку, с бегами от людей в погонах... Есть о чём вспомнить, глядя сейчас на стеллажи с винилом. Спасибо, Кирилл - Вы создали то, на что у меня даже духа не хватило бы начать!

Тут - да, соглашусь, пришлось потрудиться :) Но все это делалось не один месяц, понемножку. Сначала была задумка сделать пост по советским зарубежным пластинкам вообще, вне зависимости от лицензии; но на пятой сотне таких дисков (и это только до начала 70х) хотение отпало само собой, ибо, как справедливо намекают некоторые товарищи - нельзя объять необъятное. Поэтому в последние пару месяцев я занимался только лицензионными пластинками. Тоже сложно: подчас трудно отделить диски, вышедшие по лицензии, от нелицензионных пластинок (такой критерий, как надпись на обложке "Изготовлено по лицензии", работает не всегда). Приходилось искать соответствующие материалы. Вместе с тем, этот обзор не претендует на абсолютную полноту и точность: "Мелодия" до сих пор умеет хранить некоторые свои тайны (цены на лицензии, тиражи пластинок, себестоимость винила в советские годы и т.д.)

Возможно, если будет время, все же когда-то сделаю полный обзор по советским зарубежным пластинкам. Пока в наличии материалы и описания к большинству дисков 20х- начала 70х годов. Но это, я думаю, будет не скоро. Может, на пенсии :)))

Всем спасибо за лайки и высказанные впечатления.

Радстаратьвашвысокбродь! :))))

Скорее бы на пенсию :)

...если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Спасибо автору за интересный и нужный (мне точно, надеюсь что другим любителям винила — тоже) труд. Грустно жить в мире, в котором не слушают музыку, не интересуются ее историей, не ищут лучшую аппаратуру для получения истинного удовольствия. Лонг лив винил!

По телефону со мной связаться нельзя. Напишите в приват.

⁣Труд поистине достойный... Узнал много нового.
Как иногда бывает, в материал вкрались некоторые ошибки (информация ниже относится только к предисловию).

****

[Цитата] Конверты-“раскладушки”, популярные на Западе и характерные для первых тиражей оригинального, даже одиночного, винила, — “Мелодия” изготавливала исключительно для “двойных” альбомов, и то далеко не всегда.

Здесь не соответствует действительности всё.

1. Конверты-“раскладушки” вовсе не были характерны для первых тиражей оригинального, тем более, одиночного, винила (на Западе). При переизданиях нередко имело место общее упрощение оформления, и бывали случаи, когда вместо оригинального конверта-“раскладушки” использовался одиночный, но это нельзя назвать тенденцией. В огромном количестве случаев, если исходным типом конверта была “раскладушка”, то он сохранялся при переизданиях.

2. “Мелодия” была гораздо более зависима от полиграфической базы, чем издающие компании на Западе, и в связи с ограниченными возможностями некоторых полиграфических предприятий, не имевших возможности изготавливать конверты-“раскладушки”, вынуждена была комплектовать часть альбомов, задумывавшихся как двойные, обычными одинарными конвертами. Тем не менее, нельзя утверждать, что случаев выпуска одиночного винила “Мелодии” в конвертах-“раскладушках” не было. Я лично покупал в Москве альбом Аллы Пугачёвой “Пришла и говорю” (одинарный) в конверте-“раскладушке”.

****

ВОФ — это не Всесоюзное общество филофонистов, а Всесоюзное общество филателистов, под эгидой Московской секции которого действовало отделение филофонистов (возможно, название у этого отделения было другое, например, группа и т.д.).

****


Компания Тропилло обозначена как “Продюсерский центр Представительства Евангельско-Лютеранских приходов России”, правильно: Продюсерский центр рок-н-ролльных приходов Единой Евангелическо-Лютеранской Церкви России.

Спасибо за уточнение по поводу ВОФ. Не знал, каюсь, что секция филофонистов действовала под эгидой филателистов (странное сочетание, конечно - примерно, как и лицензирование музыки "Международной Книгой" для "Мелодии"). Но, в принципе, это не отменяет факта пиратства: филателисты, как и филофонисты, не имели никакого отношения к лицензионной деятельности "Мелодии".

По поводу ковров.

1.Одиночки-"раскладушки" в репринтах (вышедших через несколько лет после первых тиражей) были характерны, как правило, только для именитых товарищей, вроде Pink Floyd, которые задействовали в оформлении конвертов, подчас, целые дизайнерские студии (при своей, в общем-то, кажущейся простоте оформления).  Нужно учитывать, что на Западе, помимо авторских прав на музыку и лирику, действовали и смежные права на арт-изыски, если это было оговорено при издании. Поэтому, воленс-неволенс, издатели при любом изменении дизайна должны были запрашивать разрешения у производителя ковра. И, если какая-то безвестная ныне команда оформляла конверт сама, или пользовалась услугами типовых полиграфистов фирмы-издателя, то на это дело чаще всего плевали, и "добавочные" тиражи через 1-2 года шли уже без "раскладушки" (а иногда издатель и с самого начала паковал винил как в "раскладушки", так и в обыкновенные конверты). А с гениальными творениями этот номер не проходил.

2.Пугачева - исключение, которое только подтверждает правило :) Да, Апрелевка упаковала часть тиража винила в "раскладушку". Более о советских "раскладушках"-одиночках мне ничего не известно. Кстати, существует легенда, что этот альбом должен был выйти двойным: предыдущая пластинка с песнями Николаева, и собственно "Пришла и говорю"; весь альбом должен был выйти в 1986. Однако, по одной версии, у лит-редактуры "Мелодии" возникли вопросы по поводу песни с текстом Костюрина; по иной версии, объединению пластинок воспротивилась сама АБ. Насколько легенда правдива, мне трудно судить - тогда были возможны любые казусы, особенно если учитывать, мягко говоря, некоторые странности советской цензуры, с одной стороны, и характер АБ, со стороны другой. Ваши рассуждения о полиграфической базе "Мелодии" - истая правда. Советская экономика вообще была построена на негативном отношении к любым рода "излишествам", кроме тех, что носили идеологический характер. Отношение к этим "излишествам" стало меняться только ближе к концу 80х, когда, в-принципе, было уже просто поздно переводить стрелки перед локомотивом, неумолимо катящимся в пропасть.

Означенный мною и уточненный Вами "Продюсерский центр", скорее всего, к лютеранской церкви (как и к любой другой религии) отношения не имел. Название, как утверждает вики, связано с тем, что в старом здании лютеранской кирхи располагалась тогда (а может, и сейчас - мне неведомо) Ленинградская студия звукозаписи, где в начале 90х пристроился Андрей со своим АнТроп'ом (кроме того, он же являлся в то время директором Ленинградского филиала "Мелодии"). В любом случае, за уточнение - спасибо.

Да, в здании лютеранской кирхи (действующей) располагалась и тогда, и сейчас Ленинградская студия звукозаписи. Никаких "рок-н-ролльных приходов", конечно, в действительности не существовало, но задача была в том, чтобы как-то закамуфлировать действительного издателя, коим был "АнТроп".

Не знаю... Вряд ли такое наименование имело целью закамуфлировать деятельность АнТропа. Под этим лого (АнТроп, AnTrop) Тропилло работал еще с "Мелодией", с 1988, как первоисточник фонограмм Аквариума, Зоопарка, Алисы и др. Да и на пиратках (Битлосы, Роллинги, Лиловые, Цеппелины и пр.), вышедших в 91-94 на базе ЛЗГ, помимо "рок-н-ролльных приходов", ставился и лого "АnTrop" (обычно - на заднике ковра и/или на яблоках). 

Думаю, Андрюша просто стебался. Это вполне в духе ленинградских неформалов того времени.

Когда ⁣под этим лого (АнТроп, AnTrop) Тропилло работал с "Мелодией", это была полностью легальная деятельность. А когда он принял решение заняться выпуском пластинок и кассет "зарубежной эстрады" без приобретения лицензий, это был риск, и никто поначалу не понимал, закончится ⁣это преследованиями со стороны государства или нет. В миропонимании ⁣Тропилло огромное место занимало христианство именно в его ⁣лютеранской версии, а свою деятельность по выпуску музыкальных носителей он рассматривал не только как источник обогащения, но и как миссию по донесению до масс озарённых божественным дуновением ⁣ "шедевров мировой музыкальной культуры". Кстати, вслед за ⁣лого "АнТроп" использовалось другое ⁣— "Santa" ("Святой" или ⁣"Священный").

И все же я не думаю, что Андрей таким образом пытался скрыть издателя. Если это так, то зачем клеить рядом с "камуфляжем" лого "АнТропа"? :)) К тому же, он (Тропилло) по документам (с его же слов) числился и владельцем фирмы "АнТроп", и учредителем той самой "Единой лютеранской церкви", или как там она называется. Какой же это "камуфляж"?

Что касается веры... Вообще, в то время (конец 80х - начало 90х) я недолго (около 3 или 4 лет),  благодаря любви (врожденной?!) к музыке и вотке, довольно плотненько впаялся в среду ленинградских неформалов. Не спорю, возможно, сейчас Тропилло истый лютеранин, Кинчев болен христианством головного мозга, и т.д. Но тогда, в общем, б-г на всех был один: Любовь; всуе имя Господа не поминали и религиозной принадлежности обычно не выказывали (ну, за исключением Большого Гуру, который последовательно и параллельно любил разные религии, отдавая предпочтение индуизму, ибо там разрешалось курить марьиванну). Не потому, что было нельзя, а потому, что моды на это не было. Люди занимались музоном, а не работали подсвечниками в храмах и на сцене. Поэтому сегодняшние "воспоминания" Тропилло, как он "поднимал с нуля" лютеранство в России, лично у меня вызывают ироничную улыбку; и наименование издателя мне кажется стёбом. Но, впрочем, возможно, я не прав, и Андрей действительно настоящий лютеранин.  К камуфляжу, в любом случае,  это отношения не имеет.

Вообще, тогда пиратством занимались практически все сколько-то известные российские (ныне практически забытые) лейблы, и начало этому положила "Мелодия", еще в 80х напечатавшая серию "Архив популярной музыки" без всяких лицензий. О "лицензионной деятельности" того периода сейчас вспоминать не принято: Намин (SNC Records), например, печатал Black Sabbath, "закупая лицензию" у собственного завода железобетонных изделий (!). Тропилло поступил подобно "Мелодии" - на пластинках в качестве первоисточника значились, например, "фонограммы из коллекции Коли Васина", или просто "запись по трансляции" - понимай как хочешь. Ни с какими правовыми нормами - ни на Западе, ни в России, - это, конечно, не стыковалось, но что тогда делалось согласно правовым нормам? :)) Знали ли на Западе об этих вольностях российской граммоиндустрии? Наверно, знали. Но необходимо учитывать немаловажный фактор: на Западе еще в конце 80х начался массовый переход на CD, от винила потихоньку отказывались, уже в начале 90х некоторые виниловые фабрики были закрыты или перепрофилированы (а в 92-94 это действо приняло обвальный характер). Поэтому, мне кажется, на весь этот российский джазз Запад смотрел сквозь пальцы. Ну а российским властям и вообще было не до музыки: предстоял дележ серьезных мощностей - металлобработки, нефтедобычи, финансовой сферы и т.д. Какое уж там пиратство в музыке... не до него.

К чему это я? КАмуфляжем, на мой взгляд, никто не занимался. Хотели печатать пластинки - и печатали. Кто под своим лейблом (как АнТроп), кто тупо прикрываясь левыми "лицензиями". В любом случае, внутренним и иным органам не составляло абсолютно никакого труда узнать, кто стоит почти за каждым диском. Но это было не нужно никому - других дел хватало.

Для начала, огромное СПАСИБО за ваш труд. Впечатляет.
А можно к этой картинке приложить фонограмму в mp3.
Спасибо.

Во-первых, огромная благодарность автору за его титанический, и, главное, очень нужный труд! Пользуюсь до сих пор, всегда под рукой.
А, во-вторых, интересует момент, который касается Антропа и иже с ним - всяких Санта, Си-Эн-СИ и прочих "издателей", рубивших бабло на штамповке винила зарубежных групп в начале 90-х. Что за время тогда было помню хорошо. Зарабатывание на чем угодно и как угодно, "во все тяжкие" - если коротко. То, что никаких лицензий никто не брал ясно и ежу и никакого удивления и возмущения не вызывает. Но с чего стругались винилы, исходниками-то что было? Подозреваю, что не мастер-тэйпы или матрицы. Про Тропилло где-то мелькало, как бы даже не в его интервью, что он лепил всё это дело с сидишек, тем более, тогда они поперли ого-го как. Полагаю, другие тоже особо не заморачивались. А тогда вопрос - какую ценность имеют такие пластинки нарезанные с цифры? Лично для меня сейчас - никакой. (Но в то время обо всем этом не задумывался и покупал эти поделки. Хотя и тогда коробило от Антроповских вольных интерпретаций конвертов.)
Кто-нибудь владеет информацией и может внести ясность, как оно на самом деле было? Может я ошибаюсь и исходниками действительно служили мастер-тэйпы или матрицы, купленные по случаю за бугром не дорого?

Ну... Конечно, вряд ли Намин, Тропилло, и все прочие "Орфеи" и "Рашен Диски" (да и "Мелодия" при издании "Архива зарубежного рока" - так это называлось, вроде) заботились о том, что именно использовать в качестве исходников для винила. И тратить бабло на реальные "мастеры" было, мягко говоря, глупо, ибо стоили они (и стоят) немалых денег - особливо в части "классики рока", а именно ее, в первую очередь, и издавали доморощенные "лейблы". Я вполне могу поверить, что матрицы для печати могли изготавливаться с использованием в качестве исходников более-менее качественных магнитных носителей из собственной коллекции (ну или из "коллекции Коли Васина", известного ленинградского битломана, которого и указывал в качестве "исходника" Тропилло на некоторых конвертах своего винила). Могли использоваться и CD, конечно - все зависело от хотелок и возможностей конкретного "лейбла". Я, хотя в то время был и вхож в около-роковую тусу Питера, с Тропилло особо не общался, хотя и пересекался у Свина (Панова) на флэте - один раз, и наблюдал его иногда на Рубинштейна, - поэтому абсолютно не в курсе, с чего он творил свои винилы. Да и, к тому же, ЛЗГ, на базе которого печатал пластинки Тропилло, и в советское-то время часто печатал брак (хуже считался только Ташкентский завод), а уж в 90е... Поэтому - с чего Андрюша печатал нетленки западного рока - на мой взгляд, не имеет значения... Пластинки Намина (SNC), которые печатались, по слухам, на оборудовании МОЗГа, были гораздо более выского качества, хоть и издавались "по лицензии" завода железобетонных изделий... Кстати, иногда Намин завозил для продажи в России и тиражи реального западного винила. Насколько это было легально - история умалчивает...

⁣Спасибо за ответ!
Чтобы закрыть эту тему, скажу, что после исследования информации в сети только утвердился в своем мнении.
Несколько цитат с форумов:

"...меня эти издания не привлекают ."Серьезный"
битломан такие издания в свою коллекцию никогда не "поставит".Откровенный хлам."

"..самое обидное то, что продукция антропа поставила ЖИРНЫЙ КРЕСТ на ЦИВИЛИЗОВАННОМ обращении мультимедиа продукции на постсоветском пространстве. Откровенно пиратский мусор делался на скорую руку с компакт-дисков и не имел никакой коллекционной ценности тогда, не имеет и сегодня:), был расчитан на мгновенный сверхдоход, пик обилия поделок пришелся на 1992-й год, а в 1993-м страну уже накрыл вал левых CD:)."

"Купил в местном музыкальном магазине тропилловский "Хелп". Стоял среди комиссионных дисков. Состояние - муха не сидела.
Принес, ставлю, слушаю. Играет чистенько, очень даже прилично. Доходит до трека "You gonna lose that girl" - и что-то начинается со звуком: прерывается, появляется снова. Подумал - прыгает игла, ан нет. И до меня не сразу дошло, что дефект имеет форму, которую трудно описать словами, но при этом весьма знакомую меломанам: когда начинает прыгать... обычный компакт-диск!

- Есть у Тропиловского "Хэлпа" этот деффект. Писали с компакта, а он начал заикаться."

И т.д, и т.п.
Что касается качества дисков "Мелодии" - мнения разные, часто противоположные. Но лично я разделяю то, что в целом качество было нормальным. Тем более, на разных дисках по-разному. Мне, например, попадались фирменные западные диски, у которых качество записи было отвратным, по сравнению с мелодиевскими. То же касается и Ташкентского завода. Мнения слышал от - "Самое отстойное качество!", до "Ты что, это же печатка Ташкентского завода, самая круть и редкость!"

И последнее. Вспоминая миньоны с зарубежной музыкой, легендарные "Эстрадную орбиту", "Радугу" и другие пластинки "Мелодии", которые знакомили нас с западной музыкой, понимаешь, что составляли их люди неравнодушные и со вкусом. И хочется сказать им - спасибо.